…В тот день, когда мне суждено было  оказаться на призывном пункте, мы впервые встретились: Миша, так звали высокого плечистого парня, придиравшегося к узкоплечему, худому парнишке Васе, одетого в цветную рубашку в расписных петушках:

       - Да таких как ты… Да таких как ты, я топтал ногами… Да я тебя сморкача, вот я сейчас… - Так бросал слова Миша, глядя свысока на нас, присевших у края тротуара на траве.

…Полтора года спустя. Я-при особом отделе, Миша - возит майора, начальника штаба батальона, а Вася…стоит, распрямив раздавшиеся плечи, на ногах красные кроссовки, смотрит на багряное солнце и понимающе кивает ему вслед головой. Вася сержант, он несет службу в отделе так называемых «диверсантов».  На его груди блестит золотом медаль, он ее носит с достоинством, он чтит ее, он ее достоин.

       .. Вася для меня не изменился: все такой  же, как и был чуть более года назад, только…в его глазах появилась дерзость, огонек которого ранее я не видел. Миша – так же особо не изменился, все такой же развязный, беспощаден к салабонам, но в глазах затаенный страх. За себя, за свою неотразимую «рембовскую» внешность. Мы служим все вместе, только разная у нас служба.

       Проходит еще полгода. Окинув взглядом ратное поле боя, опаленное огнем и залитое кровью ущелье, Вася видит ползущего за камни окровавленного лейтенанта, своего взводного, своего тезку. Он бросается ему на помощь, тянет на себе: быстрей, дальше от зоркого взгляда вражеского снайпера. Уложив спасенного взводного, поднявшись во весь рост, попадает под прицел ищущего цель снайпера. Тихий вскрик - и Вася падает, накрыв своим тщедушным телом лейтенанта.

      Переписываясь, через три года узнаю, что у лейтенанта родился сын, названный им…Васей, в честь того самого Василия Краснова, усеянного конопушками парнишку в расписной рубашке. Где-то живет сейчас Василий Васильевич Бойко и, наверное, помнит и чтит того, кто сердцем и отвагой своей дал ему право на жизнь.

А Миша? Тот самый, тогда нам еще незнакомый «рембо» - высокий, плечистый парень, говоривший о себе: "Я все умею, да я этих военных, если что не по мне - иметь буду"... Три года назад показали по телевизору передачу »Наши соотечественники за рубежом» и к удивлению своему я узнал Мишу. Жив, здоров, живет в Пакистане, имеет семью и даже собственный, пусть и поношенный дорогами, джип. На голове знакомый нам всем тюрбан и слова, обращенные к бывшим землякам: "Я выбрал свою судьбу по вере, по тому, что жило во мне"… И вслед тихое, шепотом: "Я ненавижу вашу страну за то, что она…не такая как все. Я ненавижу…".

      В одну из поездок он с майором попали под обстрел. Майор погиб, а наш Миша, срезав с его груди планшет, скользя змеей, растворился среди камней. Вот и сейчас он улыбается, грешит на Бога, на ту страну, которая дала ему жизнь, и забыл и ее и маму и брата, да впрочем, и дорогу….домой. Такие есть, они будут всегда при любой власти, при любом строе. Их много: дерзких словами, но подлых и гнилых внутри, не имеющих веры, не знающих, что есть такое слово- Родина, Честь, Мать… 

Алексей Панфилов